Г.Н. Куприянов о предыстории и подписании пакта Молотова-Риббентроппа

23 августа 1939 г. между Германией и Советским Союзом был подписан договор о ненападении, известный как «пакт Молотова - Риббентропа». Историографией накоплен большой объем работ, посвященных данному событию, однако исследователи упускают из вида то, как оценивали произошедшее в регионах. Нами была предпринята попытка ликвидировать данный пробел применительно к Республике Карелия, на момент 1939 г. именуемой КАССР. Впервые были введены в научный оборот неопубликованные документальные материалы из Национального архива Республики Карелия, касающиеся работы Карельского обкома партии в лице его главы Г. Н. Куприянова.

В Советском Союзе было довольно качественно налажено сообщение между центром и регионами. Москвой сверху спускались установки не только о том, какими должны быть экономические показатели и за счет чего, каким образом следует реализовать их выполнение на практике согласно плану, но и то, как следует трактовать те или иные внешнеполитические акции СССР, его внутреннюю политику. Официальная власть регламентировала количество бесед, которые необходимо провести с населением, разъясняло последнему суть тех или иных событий, процессов, явлений, происходящих в жизни общества, государства и всего мира.

Под предысторией подписания «пакта Молотова - Риббентропа» Куприяновым подразумевается изложение ключевых внешнеполитических событий в период с 1938 по 1939 гг. Первый секретарь Карельского обкома во многом опирается на оценку международной ситуации, данную В. М. Молотовым на третьей сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва, проходившей в мае 1939 г. В определенном смысле можно говорить о том, что Геннадий Николаевич, не будучи историком, придерживался так называемого «принципа историзма», он рассматривал события тех лет в развитии, пытался выявить причинно-следственные связи, взаимообусловленность процессов и явлений, протекавших в конце 30-х гг. XX в.

Теперь обратимся к оценке Г. Н. Куприяновым советско-германского договора о ненападении. Он считал, что пакт соответствует интересам обоих государств, поскольку основан на реальной почве, на понимании взаимных интересов. Особый акцент делается на том, что события 23 августа 1939 г. ознаменовали собой крупный успех миролюбивой политики СССР, выступили своего рода индикатором, лакмусовой бумажкой, высветившей рост его влияния на международной арене. Самым важным в пакте Геннадию Николаевичу видится то, что благодаря ему удалось создать прочную основу для обеспечения мира в Восточной Европе, обезопасить ее от ужасов войны.

В заключение следует подчеркнуть, что в оценке Куприянова была своя специфика политического трактования советско-германского договора о ненападении. Заключалась она в том, что ряд формулировок, опосредованно касающихся пакта, звучал достаточно жестко и выражался в чрезмерной критике внешнеполитической деятельности ключевых игроков на международной арене, к которым относились Германия, Великобритания, Франция. При этом суждения Г. Н. Куприянова в ряде случаев были обличены в язвительную, и даже можно сказать просторечную форму, чего не было в период с 1939 по 1941 год в официальных советских изданиях, газетах. Он очень иронично и метафорично характеризовал данные три государства и предпринятые ими шаги на международной арене для того, чтобы с помощью ярких красок представить необходимость подписания договора о ненападении в качестве вынужденного логичного шага, вытекающего из самого хода исторических событий. В целом, первый секретарь Карельского обкома, безусловно, следовал общей тенденции советской эпохи - положительно оценивать советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 г.

А. А. Александров